Хайдеггер и Самовар

В  тот момент, когда Асклепий понял, что он, вероятно, единственный человек в Полисе, который расшифровал тайный крик Клото о помощи, его имя - столь ненавистное с самых малых лет - показалось ему, наконец, обретшим свой смысл. Он спасёт Клото. Он поможет.

Всё  просто: две недели назад Клото затеяла на досуге играть в шахматы. Понятно, что ни один на свете человеческий разум противостоять ей не может, поэтому Клото попеременно играла с двумя своими остальными модулями - Лахесис и Атропос. Почему она захотела играть в шахматы именно сейчас, никто не знал, да и не слишком это было интересно. Мало ли какие прихоти придут в голову основному компьютеру храма Ананке. Ведь она делает это не в ущерб основному занятию; почему бы не выделить на такие пустяки пару-тройку из миллионов своих процессоров.

Именно  из-за столь низкого интереса к неожиданному хобби компьютера никто и не обратил внимание на послание Клото. Никто, кроме Асклепия, разумеется.

​

Асклепий  был шахматистом-любителем и не слишком сильным игроком, но зато после работы у него оставалось много свободного времени. И вот это своё свободное время Асклепий начал посвящать разбору партий Клото. Каждое утро, как только он заканчивал убираться в храме, когда целла была чисто выметена, а акротерии и антефиксы протёрты до блеска (Асклепий никогда не упускал возможности блеснуть перед знакомыми красивым словцом - даром, что простой уборщик), он усаживался перед мозаичным монитором с чашкой дымящегося какао в руке и начинал разбирать вчерашние партии. Клото настаивала на том, чтобы играть ровно три партии в день. Почему? Никто не знал; опять же, кроме Асклепия.

Нельзя  сказать, чтобы жизнь Асклепия складывалась как-то очень уж неудачно, но и успешной её никто бы не назвал. Жил он одиноко. Закончил школу с олимпийской медалью, за что однажды был допущен наблюдать на экране за Олимпийским Советом - пожалуй, самое яркое событие в его жизни. Но потом как-то не сложилось. Учёба в Академии не задалась, устроился в затрапезную контору системным администратором, разругался с начальством. Устроился программировать на полставки в корабельную компанию, но быстро понял, что многочасовое сидение за компьютером не для него. Стал подрабатывать в трактире и нашёл это отвратительным. Подался в грузчики мрамора в строящемся храме Гекаты, но Геката его пугала - особенно когда внезапно появлялась на экране и начинала давать указания строителям. В конце концов нашёл работу ночным уборщиком в храме Ананке - и тут уже задержался надолго. Ему нравился и храм, и сама богиня Ананке. В дни богослужения он обязательно задерживался у экрана подольше, чтобы полюбоваться на её прекрасный лик, улыбающийся с огромного мозаичного экрана храма. А когда из храма уходили последние посетители, он запирал входные двери и приступал к уборке, неторопливо и обстоятельно выметая из-под колонн песок и мраморную крошку.

Внешностью  своей Асклепий был крайне недоволен. Невысокого роста, нос картошкой, лицо круглое, да ещё и намечающаяся плешь - нет, решительно Асклепий искренне не любил себя.

Но  ему нравилась его работа. Особенно мерно жужжащие компьютеры, занимавшие целую половину храма и создававшие в своих электронных внутренностях целый мир. А ещё у него был прямой доступ к терминалу, которым, правда, он до сих пор ни разу не воспользовался.

​